Шел первый час ночи. Освещая путь фонариками, мы прошли по узенькой тропке среди деревьев и оказались у темного проема. Не думала, что в Кыштыме есть такое большое заброшенное здание. Мы с Сашей шли по ночному цеху бывшего БСИ. Сомнительная романтика.
С детства боюсь темноты — мне непременно начинают представляться лапы монстров из-под кровати, оборотни в окне и тени зомби под дверью. У меня больная фантазия.
Высоко-высоко под потолком разбитые стекла, через которые проникает лунный свет. Что-то вроде раскисшей белой глины на полу, ноги впечатываются и оставляют глубокие следы. В соседнем зале упал камешек.
Саша рассказывает про то, как в школе они зависали здесь с компанией. Хочет показать комнату с граффити. Двое залезли ночью на заброшенный завод, девушка говорит что-нибудь вроде «может, не надо», а парень непременно пугает ее в самый напряженный момент — идеальное начало голливудского ужастика. Саша меня не напугал — слава Богу, не по сценарию.
— Это здесь, давай поднимемся, — Саша показывает на темный проход.
Поднимемся? Естественно, я не скажу, что по плану моей фантазии мы должны уже давно спасаться бегством, продираясь через кусты к заправке (а рядом действительно есть заправка!).
Кто-то написал на стене «Любовь это жизнь» и нарисовал цветочек. Очень странное место для такой надписи.
Мы оказываемся на втором этаже. Коридор, с дверными проемами (дверей, видимо, уже давно нет). За ними — комнаты с хламом. И еще дверные проемы. Идеальный антураж для маньяка с топором или оборотней, которые ходят на задних лапах. Оборотни — мое больное место. Не стоило тогда смотреть с братом фильм.
Саша ищет комнату с граффити. Я внешне спокойна. Свечу фонариком.
Граффити действительно сделано хорошо. Еще сценарий — человек один в лабиринте комнат, изрисованных жуткими рисунками. Странные шумы, голоса, но никого нет. На зрителя давит именно факт полной изолированности героя. Его страх. Саша говорит, что это в стиле Альфреда Хичхока. Мне точно нельзя смотреть его фильмы.
Снова проходим коридор с черными дверными проемами. Ветром колышет лоскутик ткани у полуразбитого окна.
— Может, еще на самые верхние здания поднимемся? — спрашивает Саша.
— В следующий раз, — отвечаю я как можно непринужденнее. По сути, ничего такого. Просто моя фантазия. Но я вспоминаю выражение из какой- то книги «липкий тягучий страх».
Не выдыхаю, пока не выходим к заправке — в фильмах все может случиться именно в такой момент.
Да, в Кыштыме можно было бы снять что-нибудь леденящее кровь. Интересно, а Хичхоку бы понравилось?
Теперь я дома, в безопасности. Хотя, именно так обычно и происходит — думаешь, что все, а потом выключается свет, соседи куда-то исчезают... Из моей кухни доносится странный шум.
Чтобы отвлечься, включаю телевизор. Надо было в детстве смотреть мультики — чтобы темные здания ассоциировались не с оборотнями, а с замками. Теперь я могу писать сценарии — еще пара прогулок, и мое воображение превратит Кыштым в город кошмаров.